30 октября — День памяти жертв политических репрессий

Отмечен впервые в нашей стране в 1974 году голодовкой в мордовских и пермских лагерях и выдвижением ряда требований. В 1991 году День памяти приобрёл официальный статус.

Раскулаченные

Тема раскулачивания не уходит в прошлое, по мнению исследователей, так как множество современных проблем села начались в те годы, когда село на десятилетие погрузилось в хаос и кошмар.
Мнение профессора кафедры отечественной истории Новосибирского государственного университета Сергея Красильникова: «Мы сегодня часто употребляем понятие «человеческий капитал», ставя его в основу нормальной жизни, нормальной экономики. Мы говорим о том, как остро современной деревне не хватает человеческих ресурсов. А не хватает их, в том числе и потому, что деревня в результате этих событий во многом лишилась качественного «человеческого капитала».
Всё началось с блокирования свободного рынка сельхозпродукции, нарушения равенства товарного обмена между городом и деревней. В 1927—1928 годах разразился «кризис хлебозаготовок», возник серьёзный дефицит хлеба. Крестьяне — после выполнения налоговых обязательств перед государством — придерживали зерно до весны, дожидаясь более высоких цен, что вызвало серьёзные проблемы с продовольствием в городах. В итоге в феврале 1928 года сверху был спущен новый план хлебозаготовок, предусматривающий сдачу всех излишков хлеба государству. Власти на местах не останавливались перед репрессиями, чтобы принудить крестьян к сдаче зерна.
А в конце1929 года началось уже массовое репрессивное раскрестьянивание деревни: насильственное и бессудное лишение зажиточных крестьян имущества, земли и гражданских прав и их депортация целыми семьями в отдалённые районы, в режимные спецпоселения».
Кого же ссылали? Что значит «зажиточный крестьянин»? В отделе архива администрации Сузунского района хранятся документы по раскулачиванию граждан в 30-е годы: имеются списки кулаков, высланных за пределы Сузунского и Битковского районов в 1931 году, с указанием членов семей. В фондах сельских советов имеются описи имущества, конфискованного у раскулаченных. Основная масса кулацких хозяйств имела две лошади и одну-две коровы. В среднем на одно кулацкое и середняцкое хозяйство Западной Сибири приходилось 8,2 гектара посевов (данные 1929 года).
С 22 марта 1929 года по 13 июня 1930 года в Сузунском районе были составлены списки лиц, пользующихся наёмным трудом, по группам: промышленно-кулацкие, кулацкие, трудовые хозяйства. Из инструкции: «Надо проверить, кто содержит батрака или батрачку без письменного договора. Выявить скрытые формы использования рабочей силы». Надо ли говорить, что составителям очень помогли уже имеющиеся списки «лишенцев»: граждан, лишённых избирательных прав. Одновременно шло изъятие из церквей книг, документов и архивов, включая метрические тетради, исповедные росписи, брачные документы.
Каждая дореволюционная деревня была внутренне связана семейными узами, и эти переплетённые родственные связи – каждый друг другу сват, брат, шурин,
сноха – несколько гасили социальное напряжение. В гражданскую войну эти связи были порушены. Все эти факторы и создали широкий слой людей, которые в начале 30-х годов активно занялись реквизициями и истреблением односельчан. А у крестьян оставалась надежда на «доброго барина», многие писали заявления с просьбой отменить выселение и ссылку.
Вот несколько цитат из обращений сузунцев. «Постановили отправить в Туруханский край, так как сын Василий является социально опасным для общества. Я же старик в дряхлых летах и жена 77 лет находимся на изживлении младшего сына Василия. Прошу разрешить мне остаться со своей старухой у своего внука пожить, не принесём никакого ущерба…».
«Прошу вашего распоряжения взять на пропитание моих деда Семёна и бабушку, которые не принесут для общественного порядка никаких неприятностей…».
«Нельзя меня сцылать как кулака, потому что дети все малолетки, которому самому большому десять лет и ниже, до грудного, которых пять штук. И притом жена Федосья в положении, которой осталось до родов ходить 1/2 месяца. А потому и прошу разобрать мой вопрос и оставить её до весны со всеми детьми, потому что не принадлежит переселению, так как в зимнее время невозможно ей ехать». «Я нахожусь в кулацкой семье, т. е. сноха Ш. П., какового в настоящее время принуждают к высылке из пределов района. Я нахожусь в положении, т. е. хожу уже последнее время, — дальше женщина говорит о необходимости лечения больного ребёнка и просит не отказать в просьбе. — Войти в мои затруднения и оставить меня пока дома на месте в своём селе, хотя до тёплого времени с малыми ребятами». Заявлений много, в них называют стариков и детей, указывают «нет никакой возможности ехать в холод». На заявлениях резолюции: отказать, запретить, выяснить, запросить с/с.
Методы пролетарской диктатуры, используемые карательными органами, поселили вечный страх на местах: выполнить распоряжение сверху значило не быть арестованным самому.
Из обращения начальника Каменского окружного отдела ОГПУ к председателю Сузунского райисполкома в марте 1930 года: «Отмечается совершенное невыполнение данных Вам директивных указаний в снабжении выселяемых. Большинство семей, прибывших на сборный пункт, совершенно не обеспечены даже продовольствием на дорогу. Проверка имущества показала, что Вы имеющейся у Вас инструкцией совершенно не руководствуетесь. По заявлению выселяемых, возчиков и конвоиров, для выселения давалось полтора-два часа. Такая ничем не вызываемая спешка явилась основной причиной срыва работы по выселению из Вашего района. В целях немедленного полного развала начатой работы предлагается всё перечисленное имущество немедленно к вечеру пятого марта направить в г. Камень для доснабжения из Вашего района. В случае неисполнения все семьи будут направлены в Ваш район с переложением на Вас всей ответственности за срыв работы по выселению». В списке «доснабжения» указаны на каждую семью по одной лошади, а также сбруя, телега или сани, борона и инвентарь. Перечислены по сёлам: три семьи из Тараданово, три из Бобровки, две из Верх-Сузуна, две из Нижнего Сузуна, четыре из Мышланки, две из Каргаполово, одна из посёлка Родионовский. И это только один документ.
Из Сузунского района высланных везли до станции Черепаново и в Камень. Нарымские и кузбасские спецпоселения на 60 процентов состояли именно из сибирских ссыльных крестьян, пригнанных с территорий нынешних Новосибирской, Омской областей и Алтайского края. Все спецпоселения и комендатуры входили в структуру СибЛАГа. Кроме того, на территории нынешней Новосибирской области, на севере Колыванского района была Колыванская комендатура с довольно крупными спецпоселениями. В Томской области с 1930-го до начала 1950-х годов отбывали «кулацкую» ссылку в общей сложности до 300 тысяч крестьян с членами их семей.
Зачем нужно было раскулачивать крестьян? Точка зрения профессора Сергея Красильникова: «Власть преследовала сразу несколько целей. Во-первых, страна вступила на путь сверхфорсированной индустриализации, и основным людским ресурсом «великих строек» объективно должно было стать крестьянство, составлявшее четыре пятых населения СССР. Власти нужен был некий «универсальный работник», которого можно оперативно бросить на строительство новых промышленных производств, на лесозаготовки, оставив при этом часть людей в колхозе, с полным отчуждением от результатов своего труда. Во-вторых, в рамках стратегии экономических преобразований самой деревни была сделана ставка на крупные коллективные сельхозпредприятия. Колхозы должны были
прийти на смену миллионам мелких единоличных крестьянских хозяйств. С полной ликвидацией частной собственности: в советской экономике она объявлялась абсолютным злом. И крепкий, зажиточный крестьянин-единоличник никак не вписывался в эту идеологию. Он был обречён. В итоге сельское население в СССР на долгие годы оказалось на положении внутренней колонии, поставщика ресурсов: собственно сельхозпродукции и человеческого материала. В 1927 году, после небольшой «нэповской» передышки, большевики вновь начали внедрять в массовое сознание идеологию страны как осаждённой крепости: «Мы на пороге войны», «Для великого рывка нужны великие жертвы». И крестьянство оказалось в эпицентре этих событий в 1928—1929 годах.
К слову, пятую часть материальной базы первых колхозов составляли именно конфискованные орудия труда, склады, скот и прочее имущество кулаков и зажиточных середняков. Всего в результате депортаций 1930—1931 годов в западно-сибирских комендатурах СибЛАГа было размещено более 80 тысяч крестьянских семей общей численностью 363 тысячи человек.
Ссылка производилась с минимальным имуществом, зачастую людей угоняли из своих деревень буквально в том, в чём они были. Те, кто выживал в дороге, с нуля сами строили себе жильё, раскорчевывали тайгу под полеводство. Условия жизни были кошмарные: смертность в этих спецпоселениях в разы превышала рождаемость. Тяжелейшим испытанием для раскулаченных было разделение семей. Дело в том, что ещё до коллективизации, а тем более и в ходе неё в деревнях имело место отходничество: часть семьи оставалась в деревне, а мужья уходили на заработки в город — в плотники, возчики, на строительство. Это позволяло семьям хоть как-то прокормиться. И при раскулачивании глава семьи автоматически объявлялся «беглым кулаком» и подлежал аресту».
Многие из тех, кто властями был оставлен работать на родной земле, не избежали обвинений в контрреволюционных заговорах и антисоветской пропаганде в 30-е годы. А в 1937 году Большой террор пришёл и в деревни.
Примерно две трети имён репрессированных крестьян Новосибирской области остаются неизвестными широкому кругу общественности, а также родным.

Елена ЗЕМЛЯНИЦКАЯ
Подготовлено по материалам отдела архива администрации Сузунского района,
использованы документы открытого доступа сети
интернет

Из «Книги памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области»
Кабанов Иван Лукьянович, 1912 г.р., урож. с. Медведское Черепановского р-на Запсибкрая. Русский. Образование начальное. Проживал в пос. Битковского зерносовхоза. Шофёр в зерносовхозе. Арестован 10.02.1933 по обвинению в причастности к к.р. заговору в сельском хозяйстве, ст. 58-2,7,11 УК РСФСР. Постановлением тройки ПП ОГПУ Запсибкрая от 21.04.1933 приговорён к десяти годам ИТЛ. Реабилитирован 11.09.1956.
Резников Иосиф Михайлович, 1900 г.р., урож. г. Киева. Украинец. Образование высшее. Проживал в с. Шарчино Запсибкрая. Зам. директора зерносовхоза. Арестован 03.02.1933 по обвинению в причастности к к.р. заговору в сельском хозяйстве, ст. 58-2,7,11 УК РСФСР. Постановлением коллегии ОГПУ от 22.05.1933 приговорен к десяти годам ИТЛ. Реабилитирован 11.09.1956.
Толкачев Никифор Иванович, 1885 г.р., урож. д. Болтово Битковского р-на Новосибирского округа. Русский. Малограмотный. Проживал по месту рождения. Арестован 21.04.1930 по обвинению в а/с пропаганде, ст. 58-10,13 УК РСФСР. Постановлением тройки при ПП ОГПУ Сибкрая от 26.04.1930 приговорен к десяти годам ИТЛ. Реабилитирован 31.03.1989.
Бакунькин Кирилл Степанович, 1878 г.р., урож. Чуриковской вол. Рязанской губ. Русский. Образование среднее. Проживал в с. Малышево Сузунского р-на Новосибирской обл. Крестьянин-единоличник. Арестован 23.10.1937 по обвинению в причастности к монархической организации, ст. 58-10,11 УК РСФСР. Постановлением тройки УНКВД по НСО от 14.11.1937 приговорен к ВМН. Расстрелян 19.11.1937. Реабилитирован 02.02.1957
Белых Семён Михайлович, 1885 г.р., урож. с. Донец Орловской губ. Русский. Образование начальное. Проживал в с. Плоское Сузунского р-на Новосибирской обл. Хлебопашец. Арестован 30.10.1937 по обвинению в к.р. монархической агитации, ст. 58-10,11 УК РСФСР. Постановлением тройки УНКВД по НСО от 14.11.1937 приговорён к ВМН. Расстрелян 19.11.1937. Реабилитирован 02.02.1957.
Боровков Пётр Дементьевич, 1908 г.р., урож. с. Заковряжино Сузунского р-на Новосибирской обл. Русский. Образование начальное. Проживал по месту рождения. Колхозник. Арестован 18.12.1937 по обвинению в активном участии в к.р. монархической группе, агитации за развал колхоза, ст. 58-10,11 УК РСФСР. Постановлением тройки УНКВД по НСО от 27.12.1937 приговорён к ВМН. Расстрелян 08.01.1938. Реабилитирован 16.11.1957.