Главные ветки моего родового дерева

Время Большого террора, как называют сейчас тридцатые годы, продолжает волновать нас. Особенно когда берёшься составить биографии своих родных, по которым это время проехало тяжёлым катком, раздавило, а боль отдаёт до сих пор.

Мой отец Григорий Николаевич родился в многодетной семье киевского священника Николая Рыкова в 1924 году пятого декабря. Массовые аресты, приговоры «троек», расстрелы множились по всей стране. В один из расстрельных списков попала и семья деда. Отцу было двенадцать лет, чудом Гриша сумел сбежать. Беспризорный мальчишка… Таких подранков были тысячи по стране, их устраивали в детские дома. Эта же участь ждала и Григория Рыкова: Средняя Азия, детский дом.

Потом судьба подарила шанс: подростка определили воспитанником в лётную школу.
Началась война, ему ещё не было восемнадцати лет. Как только настал призывной возраст, отправили на фронт. Мечтал летать, но за нарушение дисциплины был наказан. С мечтой о небе пришлось расстаться: к полётам не допускали. А потом и вовсе лейтенанта Рыкова отправили в артиллерию на передовую. Своим подразделением командовал до конца войны. Побывал и в госпиталях: тяжелые осколочные ранения ног, контузия…

После войны лейтенант запаса Рыков создал семью с девушкой Зинаидой. Мама, как и отец, рано узнала почём фунт лиха. История её жизни удивительна, невероятна. Это было в Алтайском крае. Моя бабушка Наталья была батрачкой у местных зажиточных крестьян в селе Кашино Алейского района. Работящая, умеющая постоять за себя. Такие ребята в двадцатые годы вступали в комсомол, нередко становились сельскими активистами. Кто знает, какой стала бы судьба Натальи, не посватайся к ней сын того богатого крестьянина, на которого она работала, Иван Куропаткин.
Нужно пояснить, что это было время «лишенцев»: всех, кто пользовался наёмным трудом или имел маслобойки, магазины, пимокатные и прочие ремесленные мастерские, лишали избирательного права. Их и называли «лишенцами». В местные советы вступала беднота. Разделение крестьян в деревнях на бедных, середняков и богатых настораживало тех, кто умел заглянуть в завтра, не только планируя «виды на урожай». Видимо, Яков Куропаткин, чтобы выжить в сложившейся политической ситуации, и велел сыну жениться на беднячке. Иван и Наталья поженились, родились дети: Маруся и Ваня. Сельское хозяйство переводили на социалистические рельсы, создавали кооперативы, артели. Близилась колхозная эра. Обобществлялись орудия труда, скот, птица. По стране шёл вал раскулачивания. Чтобы не быть сосланным в Нарымский край, на одном из собраний Иван Яковлевич Куропаткин согласился стать председателем колхоза. Хоть и посматривали на него косо односельчане, но надеялись, что колхоз-то он вывезет.

Уже в 1930 году в семье родилась дочка Зина. Зина болела, и Наталья решила уехать из Сибири в Киргизию, где росли фрукты, было тепло. Иван Яковлевич пытался объяснить жене, что от него ждут большого урожая, и никто его с должности председателя не отпустит. Как на грех, засуха и нашествие саранчи похоронили надежду председателя на хороший урожай, и вообще перспективы виделись ему самые печальные. Самовольный отъезд с семьёй будет равен приговору для него: расстрелу. Ехать в Киргизию отказался наотрез. А Наталья тем временем купила билеты на поезд на всю семью.

В последний день принесла завёрнутую в одеяльце полугодовалую Зиночку в контору, положила на стол председателя билет на поезд и вышла. Наталья со старшими детьми до последней минуты ждала мужа с ребёнком, поезд тронулся. А Иван Яковлевич в это время держал в руках плачущую дочку и решал, к кому обратиться за помощью. Выручила соседка. Она серьёзно взялась за лечение истощённой малышки. Соседка Мария была нянькой и наставником: благодаря баптистам Зиночка с пелёнок получила лечение и поддержку верующих. Подростком она посещала их собрания. Ходила и в школу.

В 1941 году отец получил «белый билет»: отсрочку от призыва, его задачей стали поставки хлеба, госзадание. Он добровольцем ушёл на фронт, был разведчиком в войсках связи, воевал под Москвой. Зина продолжала учиться в школе. Последнее письмо от отца получила в 1942 году, никаких сведений об Иване Яковлевиче больше не было. О его судьбе родные узнали в 2022 году. Иван Куропаткин был тяжело ранен в 1944 году, скончался в госпитале, похоронен в Великих Луках, был награждён орденом Красной Звезды. Всё время считался без вести пропавшим.

А тогда в тринадцать лет Зину взяли на работу в колхоз, как и её ровесников. Вечно голодные, усталые, не знающие о судьбах своих отцов, боявшиеся похоронок. Не представлявшие, чем закончится эта бесконечная война, подростки работали на полях и в животноводстве, поставляли продовольствие фронту.

Позже Зинаида Ивановна всегда считала, что ей всё-таки повезло в жизни, когда она познакомилась с Григорием Николаевичем Рыковым, тем самым лейтенантом-артиллеристом. Жених был очень внимательным и нежным. Поженились они по любви и семью создали замечательную. В 60-е годы, когда в их семье уже было пятеро детей, Григория Николаевича приняли на работу учителем рисования, черчения и труда в новосибирскую школу № 123.
Умения преподавать не хватало, поэтому отец поступил на заочное отделение Московского народного университета искусств имени Н. К. Крупской. Именно там получили поддержку его природные способности: он хорошо рисовал, декламировал басни Крылова. Он был одарён хорошим музыкальным слухом, ещё в детском доме научился виртуозно играть на балалайке. Его таланты вдохновляли и нас. Я и сестра Валентина переняли от папы способность к рисованию, брат Саша играет на балалайке. Рукодельница и травница Людмила — прекрасный дизайнер, по созданию уюта в квартире ей нет равных. Напоминает папу брат Илья, замечательный организатор, мастер по дереву.

Татьяна ДМИТРИЕВА,
Сузун