Горный инженер с душою охотника

В 2022 году исполняется 155 лет со дня первого издания книги А.А. Черкасова «Записки охотника Восточной Сибири» и 150 лет со дня назначения его управляющим Сузунским медеплавильным заводом.

Александр Александрович Черкасов — русский писатель-натуралист, один из управляющих Сузунским медеплавильным заводом. В своих очерках и в сохранившихся весьма немногочисленных воспоминаниях он предстает перед нами энергичным, деятельным, очень добросердечным, отзывчивым, благожелательным человеком, которого отличала особая демократичность. Недаром суровые казаки и таежные охотники, бывшие его «родными товарищами» в блужданиях по Забайкалью, непременно прощались с ним со словами: «Дай Бог тебе счастья и всякого благополучия за твою простоту и добрую душу!» Он был разносторонней личностью, в которой сочетались четкий расчёт управленца и широкие знания горного инженера, умения правдивого политика и тонкое восприятие окружающей природы. Ему удавалось быть товарищем бергалам и управлять заводом, быть главой города и снискать к себе как великую любовь, так и непримиримую ненависть.

Александр Черкасов родился 26 декабря 1834 года в Старой Руссе, в семье горного инженера, управляющего содовым заводом. Отец, будучи страстным охотником, привил любовь к природе трём своим сыновьям – Ивану, Аполлинарию и Александру. Походы в окрестные леса были излюбленным семейным занятием. Один из таких походов, однако, едва не закончился плачевно для малолетнего Саши Черкасова: он провалился под лед, более года провел в постели и долго ходил на костылях. Но молодость и природное здоровье взяли свое, и недуг был побежден.

11-летним мальчиком был отдан вместе со своими старшими братьями в Горный кадетский корпус – отец непременно хотел, чтобы сыновья пошли по его стопам горного инженера. Учился там Александр восемь лет, на каникулах постоянно ездил домой, в Старую Руссу. Примечательно, что в Горном корпусе Черкасов заслужил у товарищей два прозвища – «Самсон» (за необычайную физическую силу, не сломленную перенесенной в детстве болезнью) и «Мамка» – за трогательную заботу о младших и более слабых воспитанниках. Прямой и честный, Александр Черкасов пользовался особым уважением у преподавателей.

Окончив в 1855 году полный курс наук и получив офицерский чин, Александр Черкасов добровольно отправился в далекое Забайкалье, в Нерчинский горный округ – печально известное место российской ссылки и каторги.

Так он напишет о будущем месте своего пребывания:

Край отдаленный, снегами повитый,

Скорбью людскою, слезами облитый,

Правом гражданским, народом забытый,

Славою каторги в мире покрытый.

Как молодой горный специалист, он работал на различных рудниках; сталкиваясь с жестоким произволом местного начальства, всегда стремился облегчить жизнь ссыльных рабочих и каторжников. Провел Черкасов в этом крае 16 лет — лучшие молодые годы.

Служил в основном в золотоискательных партиях и на золотых промыслах, то есть в самых отдаленных, глухих уголках и без того далекого Забайкалья. Много ездил с разведывательными партиями искал золото по р. Бальдже и на Урюме (эти места он позже опишет в своих записках). За открытие золотых месторождений Урюмские россыпи ему была пожалована пожизненная пенсия в размере 1200 р. годовых (Сумма по тем временам немалая, она превышала годовой оклад его жалованья).

В глухом, таежном углу единственным утешением, отдыхом, развлечением была охота, любовь к которой он унаследовал от отца.

«Все мое имение, — вспоминает Черкасов, — состояло из двух чемоданов с бельем и платьем, двух ружей с необходимыми принадлежностями и здоровенного лягаша Каштана… За плечами… никакой удручающей заботы, кроме неизбежной тоски по родине после прощания с обожаемыми мною родителями. Полнейшее одиночество, незнакомый суровый край, лязг кандалов, клейменные лица — все это давало себя знать на каждом шагу, и только силой воли и подавил тоску наболевшего сердца по родине и свыкся со всем окружающим, а богатая охота в крае мало-помалу помирила меня с окружающей обстановкой».

Забайкалье в то время было в полном смысле краем непуганых зверей и птиц, заповедным местом для охотника. Скитаясь с ружьем по тайге, молодой, любознательный, к тому же простой и общительный горный инженер жадно слушал рассказы о повадках зверей и птиц, разные бывальщины; ночуя в крестьянских избах и дымных чумах «инородцев», наблюдал их быт, обычаи. Эти люди, вся жизнь которых была связана с тайгой, и характер закален в борьбе с природой, искусные охотники и следопыты, восхищали Черкасова своим мужеством, смекалкой, душевной щедростью, всегдашней готовностью помочь товарищу в беде. Пришло время, и Черкасов всей душою полюбил этот суровый край, его людей, его природу. А полюбив, захотел рассказать о нем другим.

Так из-под его пера вышла повесть «Записки охотника Восточной Сибири». Он назвал ее так, возможно, по аналогии со знаменитыми «Записками ружейного охотника Оренбургской губернии» Сергея Тимофеевича Аксакова, которые появились несколькими годами раньше и, надо полагать, не прошли мимо его внимания. В 1866 г. их напечатал в своем «Современнике» Некрасов, знавший толк в охоте и охотничьих рассказах. Он же посоветовал начинающему автору издать «Записки» отдельной книжкой, и в 1867 г. она вышла в Петербурге в издательстве С. Звонарева. Это самое первое издание «Записок…» открывалось посвящением «Страстным охотникам» и сопровождалось стихотворным эпиграфом:

 Друзья, охотники! Прочтите,

Что пишет верно ваш собрат.

Чего не знает – не взыщите,

Он все сказал, чем был богат.

Дебют был на редкость удачным. Вот лишь один из отзывов, опубликованный в журнале «Отечественные записки»: «Книга написана просто, правдиво, живым языком… Публике уже давно набили оскомину различные литературные исхищрения и претензии в ущерб простоте и правде. Простой, своеобразный и несколько грубоватый, как сама жизнь звериных промышленников (так в Восточной Сибири называют охотников), язык автора производит на читателя весьма приятное впечатление какой-то необычайной свежести, напоминающей и степное раздолье, и влажную прохладу зеленого бора».

«Записки охотника Восточной Сибири» и современники писателя, и позднейшие исследователи его творчества ставят в один ряд с «Записками» С.Т. Аксакова. Отсюда его стали называть даже «сибирским Аксаковым». Это сравнение впервые дал краевед, исследователь истории Нерчинского горного округа Евгений Дмитриевич Петряев во 2-ой половине ХХ в. А виднейший русский охотовед Д.К. Соловьев даже отдает Черкасову предпочтение на том основании, что у Аксакова рассказывается лишь о птицах, а у Черкасова — практически обо всех обитателях тайги, имеющих промысловое значение.

Но эта книга не только о зверях, птицах и способах охоты на них. Она содержит богатые сведения о прошлом Забайкалья, культуре, быте, обычаях его населения.

Известно, что каждая книга — отражение личности автора. Вот как отзывался о Черкасове один из его товарищей: «Его доброта, отзывчивость ко всему честному, хорошему, ширина воззрений, добродушный и в то же время мягкий юмор делали то, что все, кто бы ни приходил с ним в соприкосновение, становились его друзьями». Он же приводит такой факт, что каторжники, даже пожилые, работавшие на промыслах под началом Черкасова, называли его отцом.

Черкасов служил в Забайкалье до 1871 года, служил удачно: был награжден тремя орденами, вырос с прапорщика (младшего лейтенанта) до майора (надворного советника). Женился на дочери забайкальского казака Евдокии Ивановне Кругловой. Здесь стал отцом трех детей: единственного сына Александра и двух старших дочерей – Любови и Параскевьи.

В конце 1871 года Черкасов был переведен в Алтайский горный округ на должность заведующего Салаирскими рудниками, чертежной, пробирной и Бачатской каменноугольной копью, но уже через год назначен управляющим Сузунским медеплавильным заводом, где и прослужил почти 11 лет с 1872 по 1883 гг.

Об этом времени Александр Александрович напишет воспоминания в своей повести «На Алтае». Сегодня для нас это первоисточник жизни наших предков во 2-ой половине XIX в. Читая ее, невольно всплывают современные виды Сузуна, которые полтора века назад посещал Черкасов. Это дом, в котором жила его семья (сегодня музей «Дом и контора управляющего Сузунским медеплавильным заводом»), заводской пруд, на который он любовался с террасы своего дома, любимые охотничьи тропы (начало улицы Пролетарской), могилки дорогих людей на первом кладбище поселка (территория здания бывшего пищекомбината), русло р. Нижний Сузун, по которой не раз сплавлялся для удачного рыбного лова, большая заводская территория (Достопримечательное место «Сузунский медеплавильный завод и монетный двор»).

Да, немало страниц в повести «На Алтае» А.А. Черкасов посвятил Сузуну. Здесь мы черпаем информацию об особенностях быта, традициях народа. Так, например, Черкасов повествует о том, что делал огромные масленичные горы на заводском пруду для того, чтобы отвлечь молодых людей от пьянства и дать русской душе повеселиться, строго следя за тем, чтобы пьяных не допускали кататься. Горы же эти делались высотой более 10 аршин на заводском пруду. Даже пожилые люди и те катались с превеликим удовольствием. А девушки закрывали глаза и с визгом летели вниз. Строительство таких ледовых развлечений и сегодня принято в поселке, на том же историческом месте.

Именно из произведения Черкасова мы узнаем о знаменитых сузунских мебельных мастерах – Владимирова, Лихоманова, чьи работы славились далеко за пределами округа. Читаем о тяжелой доле бергалов Сузунского завода. И здесь же, без бравады и хвастовства, автор рассказывает, как учреждались при нем на заводе бесплатные праздничные обеды, чтобы у рабочих была возможность поесть хорошо самим и взять с собой для семьи.

Не смотря на все заботы о производстве и поселке, Черкасов продолжал творить. Именно в Сузуне были написаны еще рассказы «Сломанная сошка», «Култума», «Урюм» о его любимом увлечении — охоте. Здесь же родились еще трое дочерей: Лидия, Ольга и Мария.

Александр Александрович скрупулезно следил за изменениями, происходящими в стране и в обществе. Он понимал к каким последствия, они приведут. После отмены крепостного права горнозаводское производство Алтая быстро покатилось к упадку. Не избежал этой участи и Сузунский завод. 4 ноября 1882 г., незадолго перед увольнением, А. А. Черкасов докладывал начальнику округа, что встречает крайнее затруднение в рабочей силе, что нет никакой возможности пустить завод на полный ход. «Работные люди, несмотря на осеннее время, не только не прибывают, но и убывают с каждым днем, чему причина – хорошие заработки на крестьянских страдах. Завод имеет 40 основных рабочих вместо 55 и вспомогательных 33 вместо 42».

 В 1883 году он вышел в отставку в чине статского советника (соответствует полковнику) и переселился в Барнаул, где прожил семь лет, из них пять был городским головой.

В эти годы и даже несколько раньше, начался второй период его творческой деятельности, даже более активный, чем забайкальский. Им были написаны десятки рассказов, очерков.

В 1890 году из-за необходимости учить детей Черкасов переезжает в Екатеринбург, где ему была предложена такая же должность. Однако честность и принципиальность нового градоначальника уральской столицы не всем пришлась по вкусу – местные «олигархи» устроили Черкасову настоящую травлю.

Утром 24 января 1895 г. в полученной почте Александр Александрович обнаружил анонимное письмо – пасквиль, порочащий честь его и семьи. Для щепетильной и чувствительной натуры Черкасова это был удар: он умер от паралича сердца прямо за письменным столом. Хоронил его весь Екатеринбург. Ему было 60 лет.

В знаменитом словаре Брокгауза и Ефрона А.А. Черкасову посвятили статью, в которой были такие слова: «Просвещенный и гуманный, он всюду делал много добра».

Обаяние произведений Александра Черкасова в их слоге и языке; книги можно читать с любой страницы, наслаждаясь изумительным «черкасовским» слогом – неторопливым, правдивым, пересыпанным народным юмором.

Не меньшее значение книга имеет для знатоков русского языка, сибирских диалектов, старинного говора. Черкасовым употреблены ряд слов, которые позднее вошли в наши словари как новообразования. Очень плодотворно, например, использовал Владимир Иванович Даль при составлении своего словаря. Это такие слова как, «оморочо» – самец рыси, «карым» – кирпичный чай. Особое достоинство охотничьих мемуаров А.А. Черкасова – в глубоком и точном освещении образа жизни многих млекопитающих и птиц, которые в то время были очень слабо изучены.

Как хорошо, что он успел рассказать о своем любимом и заветном в замечательной книге об охоте! Она так понятна почитателям этого занятия: перед тобой книга – а ты словно на охоте! А непосвященные и неодобрительные к охоте читатели открывают для себя особое искусство и достоинство охотничьего промысла, проникаются пониманием и уважением к этой человеческой страсти: «Это сила, и такая сила, которую подчас ничем остановить невозможно. Мне кажется, что с ней сравнится во многих проявлениях жизни человека одна только чистая, искренняя и сердечная любовь», – так писал об охоте А. Черкасов.

Написанная полтора века назад, книга «Записки охотника Восточной Сибири» современна своей главной мыслью: охотник и человек с ружьем – не одно и то же. Охотник – тот, кому дано видеть красоту, кто наедине с природой, где судьей ему только совесть и кодекс чести, не позволит себе бездумно выстрелить и нанести урон живому, нарушить гармонию и законы природы, кто заботится о том, чтобы не оскудели дичью наши леса.

А мы, как потомки, должны знать и гордиться тем фактом, что такой талантливый человек — Александр Александрович Черкасов – жил, трудился и творил на нашей сузунской земле.

Емельянова Татьяна,

научный сотрудник

Сузунского краеведческого музея

«Центр исторической информации»